Ант Скаландис - Спроси у Ясеня [= Причастных убивают дважды]

Сигнал пришел вовремя, и московские горячие головы рвались бросить на Старую площадь батальон спецназа. ВДВ. «Тогда уж лучше ракетно-бомбовый удар! — посмеялся кто-то. — Жертв точно меньше будет». Подумали еще раз, взгрустнули. Дедушка просчитал у себя в Колорадо всю ситуацию и сообщил через Малина: оптимальным является физическое устранение главной персоны. И чем быстрее, тем лучше. Если не позднее двух суток, планы заговорщиков развалятся напрочь.

Один из лучших профессиональных убийц в стране, полковник ГРУ Константинов ответил на это с военной прямотой: «Лично я лучше пойду убирать Саддама Хусейна». Международные эксперты подтвердили такую оценку.

Москва — город специфический, тут вам не Рим: из базуки по машинам особо не постреляешь. (Господи! Кто из них тогда мог подумать, что в девяносто пятом среди бела дня шарахнут из гранатомета по американскому посольству и этого народного умельца даже не станут толком искать?) А убирать Курдюмова с ближней дистанции не позволит лучшая в мире охрана, пожалуй, действительно лучшая на тот момент. Вот тогда Дедушка и предложил: пойдет лично Малин. С целью переговоров. В КГБ абсолютно все знали: Малин никогда не убивает. А значит, и в аппарате ЦК знали. За Малина поручится, к примеру, лично Крючков, сидевший тогда в тюрьме, или еще кто-нибудь из уважаемых стариков Лубянки. Пойдет Сергей Николаевич, разумеется, без оружия, с одной только улыбочкой на лице, ну а дальше — дело техники: шею ломать его еще в Анголе научили. Ясень согласился не сразу. Он взял тайм-аут на час.

— Ты думал о том, что будет, если откажешься? — спросила я.

— Конечно. Я много о чем думал в тот долгий-долгий час в «Белом доме» на Краснопресненской набережной. Если бы я отказался, кто-нибудь из новоявленных демократов от КГБ (они почему-то хуже всех соображали) убил бы меня, а Дедушка убил бы их вместе со всем российским руководством, вместе с Ельциным; верные российскому президенту войска решили бы, что это Курдюмов, и, очевидно, все-таки долбанули бы ракетно-бомбовым ударом по центру Москвы, оставшиеся люди Курдюмова решили бы, что это Горбачев, и на всякий случай убрали бы и его тоже. В общем, к Новому году в России не осталось ни одного серьезного политика, кроме Тополя, а поскоольку Тополь — еврей, его убили бы арабы, русский народ поддержал бы это доброе начинание, и в итоге Россия вошла бы в состав великого Ирака, ведомого вождем всех мусульман Хусейном… Но это сейчас я так весело рассказываю, а тогда не до смеха было. Главное, что в случае моего согласия могло бы получиться всё то же самое: охранники Курдюмова убивают меня, Дедушка убивает их, так далее, смотри выше.

Ясень помолчал.

— Шея у него очень легко сломалась. И оставили нас один на один. Но самое противное не это. Самое противное было, когда начальник его охраны пожал мою мужественную руку и, глядя преданными собачьими глазами мне в лицо, как новому хозяину, сказал: «Знаете, наверно, я всю жизнь мечтал убить его. Только сам не догадывался об этом. Точнее, сам себе боялся признаться. Боялся». Они хотели встретить меня как героя, но я вызвал и Платана, тот подкатил на моем «Патроне», и мы просто рванули домой жрать коньяк. В тот день мне не хотелось больше жить и работать в этой стране. Вот видишь, и я теперь стал говорить не «в России», а «в этой стране».

— А сейчас? — спросила я. — Ты хочешь работать в России?

Ясень задумался.

— Сейчас? — Сергей помолчал. — Анекдот про человека в ОВИРе: «Слушайте, вы наконец решите, в какую страну вас оформлять? Вот вам глобус — выбирайте!» Помнишь, что он ответил после долгих поисков?

— Помню, — сказала я. — «Простите, а у вас нет другого глобуса?»

Я решила начать как бы с конца. Нормальный ход для нормального сыщика. Бразилиа, столица Бразилии. Город-шедевр, произведение архитектурного гения двадцатого века.

Город, где убили Чистяковых.

Я уговорила Сергея поехать со мною вместе. Ему — для разрядки, мне — для поддержки. И действительно, мы неплохо отдохнули. Однако от полученной под занавес информации стало нехорошо. Один из убийц скончался в тюрьме в том же восемьдесят третьем при невыясненных обстоятельствах, а другой был жив до сих пор, но содержался в психушке. Он был абсолютно невменяем с тех пор, как местные бандиты порешили всю его семью. Бразилии тоже разборки бывают лихие. И все-таки я встретилась с сумасшедшим Педро. Зачем? Чем шизоиднее информация, тем больше шансов на успех. Чокнутый мексиканец лопотал целыми днями полную абракадабру, но я не поленилась записать ее и, внимательно прослушав, вычленила несколько навязчиво повторявшихся фраз. Одна из них была такая: iltaliano es la cagada! (Итальянец — говно!) Какой итальянец, почему итальянец? Местная полиция не знала ни бандита с такой кличкой, ни хоть отчасти связанных с Педро граждан Италии.

Так появилась в этой истории новая загадка.

Следующей точкой моего мистического путешествия в поисках истины стал Неаполь. Сергей снова поехал вместе со мной. Во-первых, он стал элементарно бояться отпускать меня одну, во-вторых, Неаполь был для него не просто городом — велико оказалось искушение поворошить прошлое, а в-третьих, подходил уже конец декабря, мой день рождения и Новый год — грех расставаться в такие дни. В общем, когда в Москве над Кремлем торжественно опускали красный флаг и поднимали трехцветный, в Неаполе по традиции выбрасывали из окон на улицу всякую дребедень, а мы слушали, как все это со звоном и грохотом падает, и смотрели по телевизору, конечно же, московскую программу, и Миша Задорнов поздравлял с наступающим обалдевший от неожиданности, замерший в растерянности советский народ, и все это было ужас как символично. А потом в шикарном отеле вдруг отключили горячую воду (может, кто-то по случаю Нового года решил выбросить старый водопровод, «сработанный еще рабами Рима»), и мы, уже выпив по бутылке роскошного шампанского, хохотали в голос, складываясь пополам який раз, когда входил вызванный нами коридорный, чувствующий лично себя безмерно виноватым в случившейся аварии, и когда с присущей только итальянцам экспрессией перед нами многословно и яростно извинялись по телефону. Мы говорили друг другу: «Вот видишь, не только красные отключают горячую воду!» И снова хохотали, и Сергей предполагал: «А может, это происки „Красных бригад“?» Потом мы отправились на городской пляж (все равно горячей воды нет, а в море приятнее, чем под душем) и на потеху местной публике искупались в ледяных волнах Неаполитанского залива, разумеется, без всяких плавок и купальников. Потом, растеревшись полотенцами и накинув пуховые куртки, мы тут же на берегу пили чинзано, которым нас угостили местные рыбаки, и граппу, любезно предоставленную нам для согреву докерами. Здорово было.

А на утро я наконец получила телефон некоего Четриоло, знавшего Бернардо Фелоцци не только как Джинго, но и как Бернардо Фелоцци, позвонила ему и договорилась о встрече. Похоже было, что Четриоло (по-нашему «огурец») — это просто кличка. Ну что ж, каждый волен представляться, как хочет.

Было часов одиннадцать, не меньше, но Сергей еще спал и правильно делал. Ведь это я ждала важного звонка и была им разбужена, и вообще это я приехала в Неаполь работать, а Ясень хотел просто отдохнуть. Однако все-таки пришлось его растолкать.

— Сережа, вставай, мне надо срочно с тобой поговорить.

Он сладко зевнул, потер глаза и попросил:

— У нас там граппа осталась. Налей, пожалуйста.

— А без этого ты не можешь обойтись?

— Могу. Но не хочу.

— Ладно, — сказала я, доставая недопитую бутылку, — только при одном условии. Ты будешь совершенно серьезно отвечать на все мои вопросы.

— Годится.

Он хлебнул, я тоже — совсем чуть-чуть, за компанию, и мы начали.

— Существует ли архив службы ИКС?

— Разумеется.

— Ты имеешь к нему доступ?

— Очень ограниченный. Неограниченный имеют только три человека: Базотти, Спрингер и Кумахира. Возможно, еще Сиропулос. Ну и, наверно, есть личный архив Дедушки, к которому вообще никто доступа не имеет.

— А Ковальский?

— Анжей знает гораздо меньше, чем ты думаешь. Ему это все просто не нужно. Он далек от политики и интриг.

— Откуда взялся Кумахира?

— Кумахира — один из, говоря по-нашему, паханов якудзы, контрразведчик высочайшего класса и редкий интеллектуал. Дедушка искал такого человека долго и методично. Сегодня Кумахира — это реальный контроль над Японией и Китаем как минимум.

— Доверять ему можно?

— Нет, конечно. Доверять никому нельзя.

— И Дедушке?

Ясень сделал паузу и налил себе еще капельку по поводу такого вопроса.

— Это отдельная тема, — сказал он. — Если у нас сегодня обзорный брифинг, давай углубленное изучение проблем отложим на следующий раз.